Всего 10 стихов. Всего 87 слов (в Синодальном переводе Библии).
Если Нагорная проповедь (Матфея 5-7) является сердцевиной учения Иисуса, тогда заповеди блаженства (Матфея 5:3-12) — сердцевина этой сердцевины. Они описывают внутренние установки последователя Христа, которые выражаются во внешнем поведении, описанном в остальной части Нагорной проповеди.
Слово “блаженство” означает состояние наивысшего счастья. Некоторые переводы используют здесь слово “благословенны” (Восточный перевод). В греческом оригинале стоит слово makarios, которое означает некую Божественную радость, надежную радость, которую не могут поколебать обстоятельства. Это радость, которую никто не может у нас отнять, как Иисус обещал Своим ученикам три года спустя, незадолго до распятия (Иоанна 16:22).
Конечно, Иисус не говорил по-гречески, когда учил Своих учеников на склоне горы. Он говорил на арамейском, поэтому Он, скорее всего, использовал обычное арамейское выражение, начиная каждое высказывание с ashere. Это восклицание можно перевести “Как блаженны…” или “Как благословенны…” Оно означает, что обещанная радость уже наступила. Это не проблеск будущей славы, а то, что уже имеет место быть (и обретет полноту и завершенность на небесах). Радость, о которой говорит Иисус, — это не красивая сказка, о которой можно только мечтать, — для последователей Христа это реальная жизнь.
Этот короткий отрывок (Матфея 5:3-12) рассматривают по-разному. Кто-то видит в нем девять блаженств, каждое из которых начинается словом “Блаженны…”, но чаще выделяют восемь блаженств, последнее из которых особенно пространное (ст. 10-12). Дж. Освальд Сандерс делит эти восемь блаженств на две группы: четыре пассивные качества личности и четыре активные социальные качества. Г. Кэмпбелл Морган считает, что Иисус описывает семикратное счастье, связанное с качествами личности человека — тем характером, который приведет к гонениям, поэтому Иисус добавляет восьмое блаженство о перенесении страданий. Некоторые отмечают логические переходы, как каждая заповедь блаженства является своего рода ступенькой к следующей.
Но наш анализ не имеет большого значения. Гораздо важнее то, что сказал сам Иисус. Вот что Г. К. Честертон написал обо всей Нагорной проповеди:
При первом прочтении Нагорной проповеди вам кажется, что она переворачивает все с ног на голову, но при втором прочтении вы обнаруживаете, что она возвращает все с головы на ноги, расставляя все по своим местам. При первом прочтении вам кажется, что это невозможно, но при втором вы чувствуете, что по-другому и быть не может.
В самом начале приведены три блаженства, которые кажутся миру парадоксальной бессмыслицей: они придают ценность тому, что мир презирает, и стремятся к тому, чего мир старается избежать. Кажется, они утверждают, что счастье можно найти в бедности, печали и бессилии.
Большинство людей стремятся к счастью, но, как правило, оно остается для них неуловимым. Их жажда утоляется ненадолго или не утоляется вовсе. Удовольствие быстро проходит, оставляя после себя ноющую пустоту и бесконечное одиночество. Стремление современного человечества к удовольствиям привело к пропасти, из которой, кажется, нет выхода. Ибо истинное и прочное счастье находится не там, где люди склонны его искать: в деньгах, удовольствиях, власти и статусе. Августин был прав, когда говорил, что наши сердца будут неспокойны, пока не успокоятся в Боге. Истинная радость обретается только в отношениях с Иисусом Христом.
Многие современные христиане, к сожалению, подражают светскому обществу и невольно принимают его идеалы, что приводит к потере этой духовной реальности, утрате внутренней жизни, лишению силы Святого Духа и, прежде всего, самого Иисуса Христа. Это было проблемой для христиан во все века. Первое послание Павла к коринфянам показывает, как быстро и как далеко христиане могут отпасть от истинной духовной реальности, пристрастившись к ценностям этого мира.
Гонения часто становились своего рода просеивателем и очистителем веры, благодаря которому верующие твердо держались за своего благословенного Господа Иисуса. Это те, которые “победили его [сатану] кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти” (Откровение 12:11).
Заповеди Блаженства — это сердцевина учения Иисуса. Его последователи обретут блаженное счастье, если будут следовать Его примеру, даже если миру это может показаться бессмыслицей.
Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Матфея 5:3)
Первая заповедь блаженства служит основанием, на котором строятся все остальные. Она говорит о нищих духом, то есть о тех, кто осознает свою духовную нищету и понимает, что ему нечего предложить Богу, что его богатство, знания, семья, национальность, природный темперамент и характер, — все это ничто перед Господом. Эти первые слова можно перевести так: “О, каково блаженство тех, кто осознает свою духовную ничтожность!”
Греческое слово, переведенное здесь как “нищий”, означает обездоленный, нуждающийся, вроде попрошайки. В духовном смысле такая нищета предполагает полную зависимость от Бога — и именно в этом и заключается подлинная радость.
Бедность, ничтожность и нищета — все это очень неприятно в глазах мира. Пусть это вас не удивляет. Можно сказать, что нищета духа проводит разделительную линию между последователями Христа и всеми остальными. “Нет более идеального изложения доктрины оправдания одной только верой”, чем первая заповедь блаженства, — говорит д-р Мартин Ллойд-Джонс, объясняя, почему именно она должна быть первой в списке:
Без этого нет входа в Царство Небесное, или Царство Божье. В Царстве Божьем нет никого, кто не был бы нищим духом. Это основное качество христианина и гражданина Царства Небесного, а все остальные качества в каком-то смысле являются уже следствием этого.
Эта заповедь блаженства не имеет ничего общего с материальным богатством или его отсутствием. В другом месте Иисус учит нас не привязываться к материальным ценностям (Например, Матфея 6:19-21, 24-33; 19:16-30). Но и богатый человек может быть нищим духом — примером тому служат Авраам и Иов. А бедный может быть гордым и самодостаточным, что отдаляет его от Бога.
Первые слушатели Иисуса, возможно, понимали это различие лучше, чем современные читатели Нагорной проповеди. Быть бедным, не иметь никаких средств, быть бессильным — и поэтому полностью доверять Богу — все эти понятия входят в еврейское/арамейское слово “нищий”. Бедность, смирение и беспомощность связаны воедино. Не имеющий ничего ищет помощи только у Бога.
Нищим духом, то есть всем христианам, обещано Царство Небесное. Это же обетование повторяется и в последней заповеди блаженства, а также в некоторых других.
Царство Небесное (или Царство Божье, как его еще называют в Новом Завете) — это правление Бога в сердцах и жизнях Его людей. Царство Божье — это Божья община, где Его воля исполняется в совершенстве, как и на небе (Матфея 6:10). Граждане этого Царства осознают свою нищету, поэтому во всем доверяют и повинуются Царю.
О, каково блаженство тех, кто осознает, что духовно они совершенно нищие и полностью зависят от Бога.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Матфея 5:4)
Эта заповедь блаженства, кажется, вызывает у мирских людей еще большее недоумение, чем первая, поскольку ее основной смысл можно передать словами: “О, каково счастье тех, кто несчастен!”
В первой заповеди использовано слово “нищий”, а во второй — “плачущий”. Это слово описывает человека, горюющего по утрате близкого. Однако главный смысл здесь заключается не в оплакивании утраты или других личных проблем, а в скорби по другим трем причинам.
Во-первых, это невыразимая скорбь о собственном грехе, недостоинстве и духовной несостоятельности, ведь это огорчает Святого Духа. Этот глубокий внутренний плач — естественное следствие нищеты духа. Это реакция Исаии, узревшего Господа в храме и воскликнувшего: “Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами” (Исаия 6:5).
Это благочествый плач, который “ведет ко спасению и уже не оставляет никакого места для сожаления” (2 Коринфянам 7:10, НРП). Это плач “сокрушенного и смиренного сердца” (Псалом 50:19), которого Бог не презрит. Наоборот, Он избавляет нас от скорби и дает нам елей радости. (Исаия 61:3). Нас утешают многочисленные обетования о прощении, которыми наполнено Его Слово, и радость спасения возвращается к нам (Псалом 50:14).
Действительно, радость спасения — это счастье, которое невозможно по-настоящему испытать, пока не почувствуешь скорбь от осуждения за грехи, скорбь настолько глубокую и искреннюю, что она неизменно приводит к покаянию. Это происходит не только в момент посвящения себя Иисусу, умершему за наши грехи. Это происходит неоднократно, на протяжении всей нашей земной жизни. Если мы честно исследуем себя, то каждый день видим свои грехи в мыслях, словах и делах. Эти грехи заставляют нас скорбеть, исповедовать их в молитве и вместе с тем радоваться, осознавая, что мы прощены.
Во-вторых, это плач о том, что наши сердца разбиты страданиями, которые мы видим в окружающем нас мире. Мы плачем вместе с плачущими (Римлянам 12:15), и в этом мы похожи на нашего Господа Иисуса, Который плакал вместе со скорбящими родными и близкими Лазаря, хотя и знал, что скоро вернет его к жизни (Иоанна 11:11, 33-35).
Мы скорбим о других людях — не только об их страданиях, но и о грехе, который их вызвал. В книге Плач Иеремии пророк изливает свое сердце, и мы видим, что он исполнен скорбью вдвойне: (1) о страданиях своего народа, уведенного в изгнание в Вавилон после падения Иерусалима, и (2) о грехах своего народа, которые привели к его гибели и наказанию от руки Бога. Шесть веков спустя Иисус плакал над тем же городом и по тем же двум причинам: об их упрямой греховности и о тех страданиях, что она вскоре навлечет на них (Луки 19:41-44).
И в-третьих, это скорбь, которая, словами Ричарда Ченевикса Тренча, возникает “из чувства изгнания здесь, из нашей оторванности от истинного дома нашего духа, из тоски по вечному шабату”. Это тоже та печаль, которая несет с собой обетование утешения и радости.
Иисус обещает, что плачущие по этим причинам обретут высшее счастье в Боге.
Такой плач — это глубокое внутреннее переживание, ведомое только нам и нашему Господу. Эта заповедь блаженства не подразумевает, что христиане должны быть мрачными и угрюмыми. Да, нигде не говорится, что Иисус смеялся, но Своими комичными образами бревен в наших глазах или верблюдов, проходящих через игольные уши, Он, несомненно, заставлял других улыбаться. Он посещал свадебные пиры и следил за тем, чтобы там было много хорошего вина (Иоанна 2:1-10). Его критиковали за то, что Он наслаждался простыми удовольствиями этой жизни (Матфея 11:19).
Христианская жизнь — дело серьезное, но не нужно быть слишком серьезными, как это иногда делали верующие предыдущих поколений. Бедность и несчастье не являются благом сами по себе. Обетование этой заповеди блаженства относится только к особым видам скорби. Также не нужно заставлять себя казаться всегда яркими и жизнерадостными, как некоторые сегодня считают необходимостью для христиан.
Мы должны скорбеть о своих грехах, о страданиях и грехах других людей и тосковать по нашему небесному Дому, но Божье утешение дает нам невыразимую радость.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю (Матфея 5:5)
Кротость — это не слабость и не робость. Это добровольное бессилие в отношениях с другими людьми. Осознанное непротивление. Это контролируемая сила. В то же время это мягкость, податливость и глубокое смирение. Это плод Духа (Галатам 5:23), наряду с воздержанием. Кроткий человек не столько контролирует себя сам, сколько контролируется Богом.
Греческое слово praus также используется в отношении домашних животных или когда впрягают лошадь. Кроткий верующий подобен осленку, на котором Иисус въехал в Иерусалим. (Марка 11:1-7). Никто на нем раньше не ездил, и можно было бы ожидать, что он попытается сбросить любого, кто попытается на него сесть, однако он покорился Иисусу. Кроткий человек с радостью подчиняется игу Иисуса (Матфея 11:29).
Кротость не исключает праведного гнева. Древнегреческий философ Аристотель определял praotes (кротость) как золотую середину между слишком сильным и слишком слабым гневом. Кроткий человек не реагирует гневом на оскорбления или обиды, нанесенные ему, но может справедливо гневаться на страдания других или на богохульство.
Моисей назван кротчайшим человеком на земле (Числа 12:3), но мы знаем, что иногда он был разгневан (Исход 11:8; 32:19). Иисус с плетью в руках изгнал меновщиков и торговцев из храма (Иоанна 2:13-16).
Кротким обещано, что они унаследуют землю. С человеческой точки зрения, это самое последнее, чего можно ожидать от тех, кто не борется за свое, не отстаивает свои права, а становится всем слугой. Скорее, можно ожидать, что такой человек станет жертвой уловок и коварства других людей. Однако это обетование восходит к одному из псалмов Давида:
Еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его. А кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира (Псалом 36:10-11)
По-настоящему кроткий человек всегда доволен и счастлив, как будто весь мир принадлежит ему. Павел писал коринфянам, что у него ничего нет, но он владеет всем (2 Коринфянам 6:10). Он говорил им: “…все ваше: Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, — все ваше” (1 Коринфянам 3:21-22). Он говорил им, что однажды они будут судить весь мир (1 Коринфянам 6:2).
Велика радость кротких и смиренных, которые отодвигают свои права на второй план и стремятся служить другим.
В Царстве Небесном возвышающий себя будет унижен, а смиряющий себя возвысится (Луки 1:52; 14:11), первые будут последними, а последние первыми (Матфея 20:16), плачущие возрадуются, и кроткие наследуют землю.
Д-р Патрик Сухдео
Международный директор Фонда Варнава (TBF Trust)
